Кто такой врач гематолог и почему вы выбрали такую специальность?
Гематология занимается изучением особенностей крови и костного мозга, а также заболеваний, связанных с ними. Как правило, болезни этого спектра редко имеют общие симптомы. Например, онемение и покалыванием кончиков пальцев в комплексе с ухудшением аппетита, бледностью кожи и беспричинным образованием синяков может быть признаками подобных недугов. Заболеваний крови достаточно много: анемия, гемобластоз (опухоль системы крови), нарушение системы гемостаза (свертывающая система крови), депрессия кроветворения.
Стать гематологом я не мечтала. Так сложилось само собой. Но я очень довольна своим выбором. На мой взгляд, специализация очень актуальная, потому что она про кровь. А если нет крови — нет жизни. Значит, гематология — это про жизнь.
Сейчас вы один из врачей в моногоспитале. Как давно вы там работаете и что входит в ваши обязанности?
Впервые я пошла врачом в «красную зону» в прошлом году, когда была вторая волна, и проработала там около пяти месяцев. Потом количество пациентов снизилось, наше отделение закрыли, поэтому я вернулась на свое обычное место.
В этом году работа в моногоспитале для меня началась в июле. Я стала заведующей отделением, и в число моих обязанностей входит организационная работа, оказание консультативной помощи, проведение консилиумов для коррекции лечения сложных пациентов. Провожу совместные осмотры пацентов, курирую тяжелобольных в отделении реанимации.
В «красной зоне» моя основная задача — вылечить пациентов, имеющих в анамнезе заболевания крови или онкозаболевания, от COVID-19. Изменились условия работы: приходится надевать средства индивидуальной защиты, работать в них достаточно тяжело. Требуется физическая и эмоциональная выдержка.
Как родные и близкие отреагировали на ваше решение пойти в госпиталь?
Мой муж — врач, он понимал, на что я иду. Дети нервничали, плакали, расстраивались, что мама уходит в «красную зону». Они понимали, что я могу оттуда не вернуться или не буду приходить ночевать домой. Сначала дети нервничали и переживали за меня, но потом привыкли.
Сначала врачи, работающие в моногоспиталях, жили в отелях и гостиницах. Но на момент, когда пришла я, врачам разрешили жить дома. Во время второй волны мы работали по 12-часовым сменам, два дня трудовых и два выходных. Сейчас у меня график с 8 утра до 5 вечера, работаю шесть дней в неделю, один выходной — воскресенье. Выходим из «красной зоны» только на обед.
Как изменились пациенты за время вашей работы?
В прошлом году к нам попадали в основном молодые работающие люди, которые имели много контактов. У нас в отделении были больные в возрасте 20-50 лет. Пожилой человек в моногоспитале — единичный случай, потому что в стране был режим самоизоляции, и люди старшего поколения практически не болели.
Сейчас молодых пациентов практически нет: они либо вакцинировались, либо перенесли коронавирус. По нашей статистике около 80% больных в моногоспитале — это люди старше 60 лет. Встречаются люди 90, 95 и даже 97 лет! У таких пациентов помимо COVID-19 есть большое количество патологий: заболевания сердца, печени, почек, сахарный диабет. В нашем отделении сосредоточились те, кто имеет гематологические и онкозаболевания. То есть при лечении пневмонии и коронавируса врачам необходимо корректировать другие патологии.
В обычной работе мы не сталкиваемся с такой категорией пациентов, а здесь их оказалось очень много. Большинство из них лежачие, то есть требуют большего внимания. Идет большая нагрузка на младший медицинский персонал, который ухаживает за такими больными: кормят, переодевают, возят в туалет или на исследования.
Какой случай был самым сложным на вашей практике?
Я даже не скажу вам, все были сложны по-своему. Некоторых госпитализировали дважды. Помню, у пациента в течение шести месяцев был положительный ПЦР-тест. Это было во вторую волну, когда врачи выписывали домой только с двумя отрицательными результатами. Этому человеку пришлось находиться в больнице почти полгода. Сейчас пациенты тяжелы не столько по коронавирусной инфекции, сколько по сопутствующей патологии.
Хватает ли в моногоспитале медицинского персонала?
Во вторую волну были сложности в том, что мы работали по одному врачу на 30, а потом на 40 человек. Когда я пришла в моногоспиталь работать заведующей отделением, было два доктора на 60 человек. С конца ноября на смену выходило по три доктора.
У нас было новое отделение, куда набирался персонал, то есть не все сразу были обеспечены сестрами, санитарками. Через четыре месяца полностью сформировали штат. Дефицит был лишь тогда, когда кто-то уходил на больничный. Персоналу приходилось брать лишние смены.
Как происходит взаимодействие друг с другом в коллективе? Есть ли место общению и шуткам?
Времени на это нет, рабочий день расписан по минутам: с утра планерки, консилиумы, осмотр пациентов, назначения. Выписываем пациентов и принимаем «свежих», одних забираем из реанимации, других увозим туда. Рабочего дня не хватает даже для того, чтобы выполнить всю работу, в первые месяцы приходилось задерживаться. Общение бывает, но настолько редко… Иногда разговаривали между собой и про семьи, про детей.
